Неточные совпадения
Народ расходился, полицейские возились еще с утопленницей, кто-то крикнул про контору… Раскольников смотрел
на все с странным ощущением равнодушия и безучастия. Ему стало противно. «Нет, гадко… вода… не
стоит, — бормотал он про себя. — Ничего не будет, — прибавил он, — нечего ждать. Что это, контора… А зачем Заметов не в конторе? Контора в десятом часу отперта…» Он оборотился спиной к
перилам и поглядел кругом себя.
Варвара сидела у борта, держась руками за
перила, упираясь
на руки подбородком, голова ее дрожала мелкой дрожью, непокрытые волосы шевелились. Клим
стоял рядом с нею, вполголоса вспоминая стихи о море, говорить громко было неловко, хотя все пассажиры давно уже пошли спать. Стихов он знал не много, они скоро иссякли, пришлось говорить прозой.
По воскресеньям он аккуратно ходил к обедне. С первым ударом благовеста выйдет из дома и взбирается в одиночку по пригорку, но идет не по дороге, а сбоку по траве, чтобы не запылить сапог. Придет в церковь, станет сначала перед царскими дверьми, поклонится
на все четыре стороны и затем приютится
на левом клиросе. Там положит руку
на перила, чтобы все видели рукав его сюртука, и в этом положении неподвижно
стоит до конца службы.
В эту минуту мы
стояли на мосту, облокотившись
на перила, и глядели
на Неву.
На лестнице, ухватившись одною рукой за потолочину, а другою за балясник
перил,
стояла девочка лет семи, в розовом ситцевом платьице, и улыбающимися, большим серыми глазами смотрела
на него, Егора.
Она была огромная;
перила на гати ее почему-то выкрашены были государственным цветом, как красятся будки и казенные мосты; около нее
стояли две телеги, а около телеги две молоденькие бабенки.
Стройный, широкоплечий, в расстегнутой шинели, из-под которой виднелась красная рубашка с косым воротом, с папироской в руках, облокотившись
на перила крыльца, с наивной радостью в лице и жесте, как он
стоял перед братом, это был такой приятно-хорошенький мальчик, что всё бы так и смотрел
на него.
Когда я оглянулся
на нее, она, опершись
на перила мостика,
стояла ко мне в профиль и смотрела вперед.
Он сошел
на мол и стал как раз напротив того места, где
стояла Елена, облокотившаяся
на буковые
перила борта. Ветер раздувал его серую крылатку, и сам он, со своим высоким ростом и необычайной худобой, с остренькой бородкой и длинными седеющими волосами, которые трепались из-под широкополой, черной шляпы, имел в наружности что-то добродушно комично-воинственное, напоминавшее Дон-Кихота, одетого по моде радикалов семидесятых годов.
Он жил задумчиво; идет по пустым улицам ярмарки и вдруг, остановясь
на одном из мостов Обводного канала, долго
стоит у
перил, глядя в воду, в небо, вдаль за Оку. Настигнешь его, спросишь...
Хромую девушку я увидал вечером, в тот же день. Сходя с крыльца
на двор, она уронила костыль и беспомощно остановилась
на ступенях, вцепившись в струну
перил прозрачными руками, тонкая, слабенькая. Я хотел поднять костыль, но забинтованные руки действовали плохо, я долго возился и досадовал, а она,
стоя выше меня, тихонько смеялась...
(
На террасу выходят: Ольга Алексеевна — садится в плетеное кресло около
перил; Рюмин — становится сбоку, она что-то говорит ему негромко; Басов — останавливается у накрытого стола, рассматривает закуски. Варвара Михайловна
стоит, прислонившись к колонне террасы. Замыслов перед ней.)
У Фомы больно сжалось сердце, и через несколько часов, стиснув зубы, бледный и угрюмый, он
стоял на галерее парохода, отходившего от пристани, и, вцепившись руками в
перила, неподвижно, не мигая глазами, смотрел в лицо своей милой, уплывавшее от него вдаль вместе с пристанью и с берегом.
В то же самое время, внизу, против Тайницких ворот, прислонясь к железным
перилам набережной,
стоял видный собою купец в синем поношенном кафтане. Он посматривал с приметным удовольствием то
на Кремль, окруженный со всех сторон пылающими домами, то
на противуположный берег реки,
на котором догорало обширное Замоскворечье.
Мост был полукаменный, высокий, и подъем к нему крутой — Колесников и Саша пошли пешком, с удовольствием расправляясь. Восходила вчерашняя луна и
стояла как раз за деревянными
перилами, делясь
на яркие обрезки; угадывалось, что по ту сторону моста уже серебрится шоссе и светло.
Когда шли по мосту через Ватаракшу,
на мосту, держась за
перила,
стоял нищеподобный человек, в рыженьком, отрёпанном халате, похожий
на пропившегося чиновника.
На его дряблом лице, заросшем седой бритой щетиной, шевелились волосатые губы, открывая осколки чёрных зубов, мутно светились мокренькие глазки. Артамонов отвернулся, сплюнул, но заметив, что Алексей необычно ласково кивнул головою дрянному человечку, спросил...
Я поднял голову и несколько мгновений остался в такой позе неподвижно. Наверху, облокотившись
на перила подъезда,
стоял небольшого роста коренастый и плотный господин в осеннем порыжелом пальто; его круглая, остриженная под гребенку голова была прикрыта черной шляпой с широкими полями. Он смотрел
на меня своими близорукими выпуклыми глазами и улыбался. Нужно было видеть только раз эту странную улыбку, чтобы никогда ее не забыть: так улыбаются только дети и сумасшедшие.
С неизъяснимым беспокойством начал он озираться кругом; но никого не было, ничего не случилось особенного, — а между тем… между тем ему показалось, что кто-то сейчас, сию минуту,
стоял здесь, около него, рядом с ним, тоже облокотясь
на перила набережной, и — чудное дело! — даже что-то сказал ему, что-то скоро сказал, отрывисто, не совсем понятно, но о чем-то весьма к нему близком, до него относящемся.
Я пришел в девять часов. Она была уже там. Я еще издали заметил ее; она
стояла, как тогда, в первый раз, облокотясь
на перила набережной, и не слыхала, как я подошел к ней.
В сторонке, прислонившись к
перилам канала,
стояла женщина; облокотившись
на решетку, она, по-видимому, очень внимательно смотрела
на мутную воду канала.
Вид церковной процессии, духовенство в золотых ризах, хоругви, кресты и образа, церковное пение — все это привлекло их внимание, и они
стояли вдоль борта, облокотившись
на перила.
На белой колокольне Михаила-архангела, к приходу которого принадлежала Стрелецкая, толкалось в эти дни много праздного разряженного народа: одни приходили посмотреть
на город с высоты,
стояли у шатких деревянных
перил и грызли семечки из-под полы, чтоб не заругался сторож; другие для забавы звонили, но скоро уставали и передавали веревку; и только для одного Меркулова праздничный звон был не смехом, не забавой, а делом таким серьезным и важным, в которое нужно вкладывать всю душу.
Облокотясь
на перила,
стоял Алексей, безучастно глядя
на реку и заворачивавшие по ней пароходы,
на незнакомые лица приезжавших и отъезжавших,
на груды товаров, загромождавших палубы,
на суету рабочих, опускавших якорья и захлестывавших причальные концы [Тонкий канат, которым причаливают суда к пристани.] за столбики, поставленные
на дощатых мостках, устроенных для подхода к судам.
Рядом с ним, облокотясь
на надолбы и навалившись широкой грудью
на поручни
перил и от нечего делать поплевывая в воду,
стояло несколько незнакомых ему людей, судя по одеже, торговцев средней руки.
У глинистого берега
стояла купальня, обитая парусом;
на перилах сушились простыни.
Дело произошло так, что Аллилуй, не желая более видеть неловких деревенских баб, пошел исполнять другую работу и хотел очистить засиженные птицами колокола; он делал это, держась за веревочки и
стоя сапогами
на перилах, с которых он покачнулся, упал и разбился до смерти. Пришел священник, отец Ипполит, по фамилии Мирдаров, — дал Аллилую так называемую «глухую исповедь», а потом положил ему в рот причастие и тут же сразу прочел ему и отходную.
И все, с ноковыми [Ноковые матросы, работающие
на самых концах рей.] впереди, разбежались по реям, держась одной рукой за приподнятые рейки, служащие вроде
перил, словно по гладкому полу и,
стоя, перегнувшись,
на страшной высоте, над бездной моря, стали делать свое обычное матросское трудное дело.
— Она не женщина, а девица… О женихах, небось, мечтает, чёртова кукла. И пахнет от нее какою-то гнилью… Возненавидел, брат, ее! Видеть равнодушно не могу! Как взглянет
на меня своими глазищами, так меня и покоробит всего, словно я локтем о
перила ударился. Тоже любит рыбу ловить. Погляди: ловит и священнодействует! С презрением
на всё смотрит…
Стоит, каналья, и сознает, что она человек и что, стало быть, она царь природы. А знаешь, как ее зовут? Уилька Чарльзовна Тфайс! Тьфу!.. и не выговоришь!
Зато обед не прошел так тихо… Во время обеда случилось именно то «неловкое положение», которого так боялся Грохольский. Когда были поданы к столу куропатки, самое любимое кушанье Грохольского, Лиза вдруг сконфузилась, и Грохольский принялся утирать лицо салфеткой.
На террасе дачи vis-а-vis они увидели Бугрова. Он
стоял, опершись руками о
перила, и, выпучив глаза, глядел прямо
на них.
Синтянина вскочила, взяла свечу и вышла
на террасу,
на которой, перевесясь головой через
перила,
стояла горничная Глафиры: снизу поднималось несколько человек, которые несли глухонемую Веру.
Бодростина не обратила
на это никакого внимания. Он уже надоел ей, и притом она была слишком занята своими мыслями и
стояла около часа возле
перил, пока по куртине вдоль акаций не мелькнула какая-то тень с ружьем в руке.
Нищие, двумя вереницами, и до ворот и после них, у
перил прохода,
стояли, сидели и лежали и
на разные голоса причитали, так что гул от них полз вплоть до паперти большой церкви, стоящей вправо, куда шло главное русло народа.
Зазвонили. Палтусов поднял голову и поглядел вверх,
на колокольню. Чего же
стоит забраться вон туда, откуда идет звон. Дверь теперь отперта… Звонарь не доглядит. Дать ему рубль. А потом легонько подойти к
перилам. Один скачок… и кончено!.. В Лондоне бросаются же каждый год с колонн
на Трафальгар-сквере, и с колокольни св. Павла целыми дюжинами бросаются…
Мраморный лев глядится в зеркало. Его голова и щит с гербом придают лестнице торжественный стиль. Потолок не успел еще закоптиться. Он лепной. Жирандоли
на верхней площадке зажжены во все рожки. Там, у мраморных сквозных
перил, мужчины
стоят и ждут, перегнувшись книзу.
На стуле сидит частный пристав и разговаривает с худым желтым брюнетом в сюртуке, имеющим вид смотрителя.
Они взяли вправо, в низкую комнату, уходившую в какой-то провал, отгороженный
перилами. Вдоль стены,
на необитом диване, лежало кучками платье. В углу, у конторки, дежурил полный бритый лакей в синем ливрейном фраке и красном жилете. У
перил стоял другой, худощавый, пониже ростом, с бакенбардами.
Он подошел к реке. Перед ним белели генеральская купальня и простыни, висевшие
на перилах мостика… Он взошел
на мостик,
постоял и без всякой надобности потрогал простыню. Простыня оказалась шаршавой и холодной. Он поглядел вниз
на воду… Река бежала быстро и едва слышно журчала около сваен купальни. Красная луна отражалась у левого берега; маленькие волны бежали по ее отражению, растягивали его, разрывали
на части и, казалось, хотели унести…
На эспланаде, против дворца, он остановил извозчика, вышел и долго
стоял у
перил, любуясь несравненною ночною картиной.
Князь Андрей
стоял, облокотившись
на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел
на красный отблеск солнца по синеющему разливу.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и
на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к
перилам,
стоял князь Несвицкий. Он, смеючись, оглядывался назад
на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу
стоял несколько шагов позади его. Только-что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали
на него и опять прижимали его к
перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой-то экипаж и фонари
стояли у подъезда. Она вышла
на лестницу.
На столбике
перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другою свечей в руке,
стоял ниже,
на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой-то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что-то.